Когда пришла чума [litres] - Василий Сахаров

– Ты чего?! – тронул я его за плечо. – Дядька!

Он посмотрел на меня и прохрипел:

– С сердцем что-то… Плохо мне… Не вовремя как…

Рядом была аптечка, в которой нашёлся нитроглицерин. Он от сердца должен помогать, об этом я знал, и когда дядька закинул в рот таблетку, сменил его за штурвалом.

Андрей Иванович, негромко ругаясь, ушёл в салон, а я развернул «восьмёрку». Сначала дело, а с болячками будем разбираться потом.

– Один справишься?! – окликнул я Валерку.

– Да!

– Отлично! Не зевай!

– Не подведу! Давай, Ваня!

Ведомая мной вертушка прошла над низиной, и в этот раз бандиты обстреляли нас всерьёз. Пули, дырявя корпус и разбив одно стекло, прогулялись по вертолёту. Однако Валерка справился. Он самостоятельно сбросил бочонки, а я при помощи простейшего передатчика активировал радиодетонаторы.

Как всё взрывалось, я не видел. Однако мог наблюдать последствия. Поднял вертушку повыше. В очередной раз прошёлся над низиной и обнаружил, что склоны обвалились, всё покрыто дымом, а на месте вражеского лагеря огромная осыпь. Груды земли и камня. Выживших нет. По крайней мере, визуально никого обнаружить не удалось. И я приземлился.

Дядьке стало немного легче, он оклемался. Валерка бинтовал левую руку, не повезло, всё-таки зацепило дружка. Поэтому в строю только один полноценный боец. Хотя, стоит признать, я до сих пор не отошёл от контузии, и у меня время от времени побаливала голова.

Прихватив автомат, я прошёлся вокруг осыпи. Дым и пыль рассеялись. Видимость отличная. Никого. Все людоеды погибли. Операция прошла успешно. Даже лучше, чем мы предполагали.

«Да уж, знать бы, что бандиты именно в этом месте, а бомбы так хорошо сработают, сразу бы их применили», – почесал я затылок и, сплюнув, направился обратно к вертолёту.

60

Андрей Иванович лежал на кровати и смотрел в потолок. Ему было плохо. Судя по симптомам, если верить медицинскому справочнику, у него невроз сердца. Никогда раньше он не слышал об этом заболевании, да и вообще редко болел. Но стрессы и напряжённый ритм жизни дали о себе знать. Тупая колющая боль в области сердца, повышенная утомляемость, плохой сон и еле заметный тремор конечностей. Заболевание не давало сосредоточиться и посвятить себя делам, и это его бесило. Он должен был планировать поход к Печоре, а вместо этого на неизвестный срок превратился в статиста, валялся в своей комнате, глотал лекарства и старался меньше нервничать.

«Тоска… Хоть бы зашёл кто…» – подумал Андрей Иванович и посмотрел на дверь.

В этот момент, словно на заказ, раздался стук. Два удара и ещё один. Так барабанил только Иван. Улыбнувшись, старший Вагрин выкликнул:

– Входи!

Племянник был в сером рабочем комбинезоне, видимо, трудился на первом уровне, и когда он сел в кресло, то первым делом поинтересовался здоровьем родственника:

– Как ты?

Старший Вагрин поморщился:

– Не очень. Укатали сивку крутые горки.

– Да ладно тебе. Отлежишься и будешь как новенький. Главное, сейчас поберечься. Но, конечно, лучше бы тебя хорошему опытному врачу показать.

– Прое…али мы своего врача. А нового взять негде.

– На Печоре есть, в колонии людоедов, и не один, а сразу трое. Так пленный говорил.

– Помню. Только как их вытащить?

– Есть идея, – усмехнулся Иван.

– Хочешь самостоятельно в рейд сходить? – Андрей Иванович сразу понял, что задумал беспокойный родственник.

– Да.

– Не смей. Слишком рискованно. Валерка раненый, а у меня сердце барахлит. Ты единственный мужчина на весь бункер, на тебе всё повисло, пока я не восстановлюсь.

– Иваныч, – племянник решил отстоять свою позицию, – мы потеряли пять дней. На Печоре уже знают, что мы уничтожили отряд Четвёртого, и пришлют новых головорезов, о которых мы узнаем, только когда они засветятся рядом с бункером. Драгоценное время уходит, ты это знаешь, и необходимо сделать так, чтобы они о нас забыли. Раз и навсегда. А сделать это можно только одним способом – подобраться к ним поближе и завалить Второго. Он последний, кто о нашем бункере знает. И если даже он поделился с кем-то информацией, после его смерти начнётся грызня, и всем будет не до нас.

– Я это понимаю, Иван. Однако как ты до них доберёшься? Осень наступила, холодно, и до Печоры путь не близкий.

– На вертушке полечу. Спрячу её в тридцати – сорока километрах от лагеря людоедов, и пешком к ним выйду.

– И попадёшься.

– Теперь я опытней, не попадусь.

– А если вертолёт обнаружат?

– Всё может быть, совсем исключать такой вариант нельзя. Но вероятность этого минимальна. Здесь и раньше людей почти не было, а сейчас человека днём с огнём не найдёшь. Если не знать, где искать.

– Нет, Иван. Я тебя не отпускаю.

Племянник дальше спорить не стал:

– Как скажешь, Иваныч. Ты старший.

Вагрины замолчали. Но вскоре Андрей Иванович задал вопрос:

– Как у нас дела?

– За минувшие сутки ничего не изменилось. Женщин, кто не сидит с детьми, отправил на уборку помещений. У Валерки рука болит, но покраснение сходит, антибиотики помогли. А Люда с малышом в отсеке управления.

– Вертушку починил?

– Там мелочь. Стекло поменял, запасное было, а дырки в корпусе монтажной пеной залил.

– Короче, возиться не стал?

– Нет. Других дел много. Энергетику восстанавливал и видеокамеры снаружи монтировал. Людоеды, суки рваные, половину расстреляли. Просто ради забавы.

– Видать, не собирались задерживаться.

– Понятно, что не собирались. Если бы они полностью взяли бункер под контроль, то вывезли бы всё ценное и ушли.

– За один раз они всё не вывезли бы.

– Конечно. Но тогда оставили бы здесь охранную группу и работяг.

Иван поднялся, и Андрей Иванович встрепенулся:

– Уходишь?

– Да. Хочу ещё пару видеокамер установить и замаскировать.

– Они, наверное, уже заканчиваются?

– Ага. На складе всего пять штук осталось.

Парень повернулся к выходу, и старший задал ещё один вопрос:

– А с Елей у тебя как?

Не оборачиваясь, Иван ответил:

– Нормально. Она не против ко мне переехать. Но Валерка ворчит. Поэтому я ситуацию временно заморозил. Пару раз поцеловались, пообжимались, и всё.

Младший Вагрин покинул апартаменты, и Андрей Иванович снова остался один…

День прошёл без происшествий. Старший Вагрин отлёживался, а вечером пришла Людмила с сыном. Андрей немного поиграл с ребёнком, потом они поужинали, а затем сон. В общем, ничто не предвещало каких-то резких изменений. Однако утром в апартаментах появился Валерка. Баюкая перевязанную руку, он остановился в дверях.

– Тебе чего? – Андрей Иванович сидел за столом.

Валерка сказал:

– Иваныч, я главный выход закрыл. Скажи Людмиле, что можно сигнализацию включать.

– Не понял, – нахмурился Вагрин. – На поверхность кто-то выходил?

– Ну да, – кивнул Валерка. – Мы с Иваном вертолёт выкатили. Трактор я обратно загнал, а он улетел.

– Как улетел? Куда? Когда?

– Полчаса назад. Сказал, на разведку. Ты приказал.

– Я ничего не приказывал!

– Как же… – растерялся Валерка. – Он сказал…

– Вон! – Андрей Иванович ударил кулаком по столу.

Парень поспешил ретироваться, а в комнате от крика проснулся и захныкал малыш. И Вагрин услышал сонный голос Людмилы, которая не спала полночи:

– Чего кричишь с утра пораньше?

Она подошла к ребёнку, взяла его на руки и стала баюкать. Вага посмотрел на неё, унял свой гнев и сбавил громкость:

– Иван улетел.

– Наверное, отправился к Печоре, людоедов отстреливать? – Людмила была совершенно спокойна.

– Скорее всего.

– А чего ты ожидал? Он такой же, как ты. Подумал, принял решение и пошёл к цели. Разве не так?

– Так, – согласился Андрей. – Но я ему запретил, а он ослушался.

– Успокойся. Он уже не мальчик, который будет безоговорочно выполнять то, что ему велели. Парень давно живёт своим умом, и ты должен это понимать.

– Да я понимаю. Но считал, что в этот раз он меня послушает. Ведь опасно одному, и грохнуть главаря людоедов нелегко.

– Уверена, Иван справится. А если поймёт, что не потянет, успеет уйти. Людоеды, конечно, душегубы опытные.

Но самых лучших бойцов они уже потеряли, а Иван – не домашний мальчик-зайчик и кое-что умеет.

Андрей Иванович снова с ней согласился, успокоился и вызвал Валерку, который сообщил, что Иван взял с собой не только оружие, снаряжение и боеприпасы, но и радиостанцию. Так что будет регулярно выходить на связь, а первый сеанс через полтора часа.

Ругать Валерку смысла не было. Поэтому Андрей Иванович, собравшись с силами и закинув в рот очередную порцию таблеток, медленно побрёл в радиорубку. Раз уж ничего нельзя изменить, то следовало принять ситуацию, какая она есть, и постараться оказать Ивану помощь. Хотя бы советом.